Василиса Одоевская – человек — театр. Режиссер, актриса, педагог, продюсер. Закончила в свое время с красным дипломом СГК им. Собинова по специальности «руководитель народного хора», но однажды попав в театр, осталась с ним.
Именно с ним, а не в нем, поскольку в отличие от многих режиссеров и актеров позволяет себе быть свободной даже от стационарной площадки.
Для Василисы Одоевской не составляет труда самостоятельно написать сценарий большого шоу или массового мероприятия, поставить на сцене классический текст или поработать для кого-то звездой приглашенной в качестве актрисы. И все, за что она ни возьмется, будет, как говорится, обречено на успех.
Она сочетает в себе академическую глубину, фундаментальное понимание законов искусства в целом, театра в частности и тонкий вкус, профессиональное чутье, строгость и взыскательность в работе с людьми. При этом она нисколько не боится смелых шагов в сторону от проторенных дорог ни в искусстве, ни в педагогике. Одоевская открыта всему новому, но всегда остается верной себе, безупречному, воспитанному классикой вкусу.
В ее биографии постановки таких разноплановых произведений мировой классики, как «В ожидании Годо» Сэмьюэля Беккета, признанной самой главной англоязычной пьесой ХХ века, «Собор Парижской Богоматери» Гюго, не нуждающийся в представлениях. «Летучая мышь», «Ох уж эта любовь», «Приглашение на казнь» по Набокову, «Грозовой перевал» Шарлотты Бронте, «Дракон» Шварца и многое другое.
Мы встретились с Василисой Одоевской за кулисами актового зала МОУ «СОШ N100», где она репетировала очередной спектакль, созданной ею театральной студии «Обратная перспектива», чтобы поговорить об искусстве и не только.
— Василиса, как в вашу жизнь пришел театр?
— До 19 лет я никак не была связана с театром. У меня была другая профессия, я училась на руководителя народного хора, что, в принципе, это во многом смежная с театром профессия.
— То есть, вы всегда тянулись на сцену?
— Да.
— Театралов всегда видно издалека.
— Ну, да, только театралом я не была тогда. В то время это была, так сказать, производственная необходимость. Нужно было связаться с одним человеком, с Михаилом Михайловичем Музолевским. На тот момент он являлся директором маленького театра «Балаганчик», а сейчас он режиссёр в «Театре оперы и балета». Там образовалась студия при театре, основная задача которой была дать почву поросли, которая позже будет работать в театре. Кадров не хватало, в маленькие муниципальные театры никто идти работать не хотел. Нас набрали, но я шла туда без особого желания. Точнее, меня затащили туда силой, потому что я училась в Консерватории, и был у нас предмет – сценическое мастерство, которое вёл как раз Музолевский. Он мне сказал, что поставит зачёт только в том случае, если я буду посещать его студию. Вот так.
— Как вы думаете, с профессиональной точки зрения, должен ли театр преодолевать элитарность, привлекая массы, или не должен не терять своей интеллектуальной составляющей, блюсти ее?
— Конечно же, должен преодолевать! Он должен переходить в массы. Понятное дело, что опускаться до уровня «Дом-2» ему нельзя, но театр на то и вещь такая уникальная, чтобы держать баланс. Вернее, театр умеет как ничто другое чувствовать так называемые «перемены погоды» в обществе. Театр вообще умеет давать обществу то, что ему нужно. По сути — это конфетка в красивой обёртке, которую народ с удовольствием съест, при этом не заметив, что вместе с конфеткой он и плохую, горькую пилюлю проглотил. В отличие от других видов искусства, театр способен на это, он способен действовать на людское подсознание. Задача театра – достучаться до души человека, и стать более массовым. Это важное и ответственное дело.
— Недавно я слышала о вашем выходе с постановкой «Эко-театр». Это же была нестандартная площадка для театра. А были ли на вашей памяти ещё такие площадки, для театра как такового не приспособленные?
— Скажу больше, мы выступаем исключительно на нестандартных площадках. Что такое театральная площадка? Хорошая аккустика, свет и приподнятая часть пола – сцена. Главным образом, мы выступаем в Областной библиотеке, где зал вообще не подходит для театра. Сцена там, скажем так, весьма условная, хотя и в прекрасном пространстве.
Аккустика там вообще не имеет к театру никакого отношения. Ещё Исторический парк «Россия – моя история». Если говорить о гримёрке, или кулисах, мы стараемся сделать их сами – в Областной библиотеке это две двери, которые становятся кулисами, а гримёркой – маленькое помещение недалеко от нашей «сцены».
Мы – бродячий театр, грубо говоря, и умеем приспособиться к окружающим нас условиям. Для любительского театра это очень важно. Любой более или менее крупный театр, который, так сказать, не теряет своей интеллектуальной составляющей, оставаясь элитарным, с такими проблемами не сталкивается, но он и не изобретает сам себя заново с каждой новой постановкой. А мы можем. И тем интереснее. Есть у нас постановка «Ходжа Насреддин», который приспособлен только для уличного показа, это вообще средневековый театр. Мы много где с ним выступали. Ещё, возвращаясь к истокам этой профессии, моя площадка – там, где я сижу. Всё. А сейчас дошло до того, что раз у меня нет площадки – я не актёр.
— Какой театр для вас является эталоном?
— Я видела много театров, но равняться мне хочется на один. Это МХАТ им. Чехова.
— Ближе вам драма?
— Не совсем так. Сейчас мы больше выходим с постановками жанра «мюзикл». Музыка от нас не уходит, в любом случае. Раньше мне это не нравилось. Не нравились постановки такого рода в профессиональных театрах, а с детьми очень нравится. Дети – это, прежде всего, искренность. Работая с ними, можно смело смешивать что угодно с чем угодно, неправды не получится. Либо будет честно, либо никак.
— Наверное, в свободное время вы всегда продумываете что-то своё. Новые сюжеты или новые произведения для театра подбираете?
— На каждый месяц у нас новый репертуар. Ежемесячно выступаем в Областной библиотеке. В июле выступаем в Историческом парке. Ещё выступаем в Краеведческом музее. Это тоже одна из наших нестандартных площадок. В общем, вы правы, я постоянно в процессе.
— Вы генератор идей, человек, который сумел соединить в себе и дар режиссера, и актёрский талант. Какая ипостась вам ближе?
— Честно скажу, режиссировать мне нравится больше, чем быть актёром. Это намного интереснее и увлекательнее, смотреть на всё со стороны. Но это гораздо затратнее. На тебе лежит всё, и это очень тяжело. Актёрство для меня в данный момент не является особо тяжёлой работой. Я играю у себя, но редко, ибо считаю, что это как-то «не комильфо», когда режиссёр ещё и в спектакле у себя же играет. Но иногда приходится выходить на сцену. Бывают разные обстоятельства. Недавно один мой знакомый режиссёр предложил мне роль в театре, в театре «Версия» в Заводском районе. Понравилось. Но мне гораздо приятнее, когда цветы дарят моим актёрам.
Я же сама никогда не хотела быть актрисой. Я влюбилась в театр, а не в актёрство.
— Сколько времени занимает работа над постановкой спектакля?
— Обычно месяц на подготовку и этого вполне достаточно, мы многое успеваем сделать. Очень сложно, когда времени мало. Например, у нас две недели до выступления в Областной библиотеке, а всё должно быть на «отлично». Либо мы делаем хорошо, либо никак. Мы должны каждый раз отдаваться без остатка. Люди стараются не за деньги, ибо мы их не имеем почти. Но все равно, я глубоко убеждена, любой маленький театр просто не имеет права на провал.
— То есть, это все-таки занятие для души? Если это не способ заработка.
— Способ заработка?! Смешно. Иногда меня спрашивают люди – вот зачем ты этим занимаешься? А я отвечаю – я не могу этим не заниматься. Просто не могу. Некоторые не могут не есть, а я не могу без театра.
Беседовала Арина Григорьева
Читать в источнике: https://izvestia64.ru/kultura/214141-vasilisa-odoevskaya-sozdatel-i-rezhisser-teatralnoy-studii-obratnaya-perspektiva-zadacha-teatra-dostuchatsya-do-dushi-cheloveka.html